Полный текст общения Президента РФ Б.Н. Ельцина и Президента США 1 февраля 1992 года. Про Украину и не только…

Участники

Сша:

• Президент: Джеймс А. Бейкер III;
• Государственный секретарь: Ричард Чейни;
• Министр обороны: Сэмюэл К. Скиннер;
• Начальник штаба: Брент Скоукрофт;
• Помощник президента по вопросам национальной безопасности: Роберт Штраус;
• Посол в России: Деннис Росс, директор штаба планирования политики;
• Государственный департамент: Льюис Либби, главный заместитель по стратегии и ресурсам;
• Министерство обороны: Николас Бернс, сотрудник СНБ (нотатор).

Россия:

• Президент: Борис Ельцин;
• Министр иностранных дел: Андрей Козырев;
• Главнокомандующий вооруженными силами СНГ: Маршал Евгений Шапошников;
• Вице-президент Российской академии наук: Евгений Велихов;
• Председатель комитета по иностранным делам российского парламента: Владимир Лукин;
• Посол: Воронцов, посол в ООН;
• Нотатор: Рюриков;
• Руководитель секретариата: Илюшин;
• Военный советник: Волкогонов;
• Пресс-секретарь: Вощанов.

Дата, время и место: 1 февраля 1992 года, 11:15 — 12:35 вечера Кэмп-Дэвид

Начало встречи

Президент: Приветствую всех в Кэмп-Дэвиде. Прежде всего, позвольте мне сказать, что мы с Президентом Ельциным хорошо поговорили. У меня была возможность пригласить его с государственным визитом в США. Мы оставили время открытым. Возможно, это будет не в апреле, но до встречи «Большой семерки» в июле. Мы оставили нашим людям возможность собраться и обсудить. Президент Ельцин пригласил меня в Москву, и я сказал, что приеду до конца года. Господин Президент, позвольте предложить Вам взять слово, помня о том, что у нас пресс-конференция в 13:10, поэтому нам следует начать обед к 12:30. Я бы предоставил Вам слово для повестки дня,
Президент Ельцин: Определим нашу повестку дня, господин Президент? Я хотел бы обсудить следующие вопросы: экономическая реформа в России; Россия и Содружество — политические, экономические и другие проблемы; инициативы по ядерному разоружению; вопросы безопасности, такие как демонтаж и утилизация ядерного оружия; «утечка мозгов»; нераспространение ядерного и обычного оружия. Я также думаю, что было бы неплохо выпустить совместное заявление.
Президент: Это широкая повестка дня. Посмотрим, есть ли у нас время. Мы не хотим вдаваться в подробности контроля над вооружениями.
Там может быть слишком много, чтобы покрыть.

Экономической реформы в России

Президент Ельцин: Что касается экономической реформы в России, то мы опоздали с ее началом на пять лет. Экономическая реформа стала действительно возможной только после распада империи и коммунистической идеологии. У нас есть четкая программа «реформ». Мы подняли цены 2 января. Мы не следовали классическому плану, потому что у нас просто не было времени принять другие меры, которые были предложены до повышения цен, такие как банковские, налоговые и другие меры. Мы знали, что наш народный кредит ограничен, и поэтому должны были действовать одновременно по всем вопросам.

С тех пор, как мы освободили цены, серьезных социальных волнений не было, но были трудные времена. Я могу объяснить эту относительно спокойную реакцию только тем, что объявил о повышении цен до того, как оно вступило в силу. Поэтому люди знали, чего ожидать, и копили припасы. Февраль, март и апрель будут критическими. Надеемся, люди выдержат. Если реформа провалится, нынешние силы у власти сменятся консервативными силами, ястребами, которые отвергнут эти реформы. У нас будет полицейское государство, возобновятся репрессии и гонка вооружений. Это будет пустой тратой миллиардов долларов для США и затронет весь мир.

Мы полны решимости оставаться с демократией. Мы соблюдаем все принципы прав человека и принципы рыночной экономики, с частной собственностью и демонополизацией. Мы не можем позволить этому остановиться. Нам нужна помощь, а не содействие. Нам нужна ваша поддержка и сотрудничество.

Голод в России — Нам не хватает 25 миллионов тонн

Продовольствие — это главное. Я благодарен за крупный воздушный мост, но этим Россию не прокормить. Для этого потребуются усилия десятков государств. У ЕС избыток продовольствия, примерно 20 миллионов тонн. Нам не хватает 25 миллионов тонн. Нужна массовая транспортировка продовольствия со всего мира. Большое спасибо за организацию здесь Координационной конференции. Джим Бейкер сказал мне, что в ней приняли участие 54 страны.

До сих пор наши отношения сотрудничества развивались медленно — я говорю о последних семи месяцах. Это был период, когда вы не знали, как вести дела между Горбачевым и Россией. Сегодня ситуация кристально ясна. Вы должны посылать помощь России и другим государствам Содружества. Некоторые считают, что сейчас удобный момент, чтобы критиковать нас из-за роста цен. Но у нас все еще есть народная поддержка. Мы должны пережить эти три зимних месяца.

Я не хочу углубляться в мелкий шрифт земельной реформы. У нас будет 14 миллионов гектаров для частных хозяйств. Сейчас 60 000 частных ферм, а к лету их будет 200 000. Средний размер будет 100 акров. Мы должны начать с банковской реформы. Я встретил Корригана в ФРС в Нью-Йорке.

Президент: Да, Ник Брэйди сказал мне, что говорил с вами.
Президент Ельцин: Да, это было захватывающе. Я полагаю, что Брэйди сегодня утром с Гайдаром. Гайдар — архитектор реформ. Он молод, но талантлив. Его команда тоже молода.
Президент должен защитить эту команду от критики в Верховном Совете и в других местах. Гайдар был бы съеден волками без защиты Президента. Я встаю на его защиту и защищаю его как главу правительства.
Президент: Я хочу добиться того, чтобы международные финансовые институты предоставили вам полноправное членство. Я надеюсь, что Гайдар сможет дать нам практические идеи о том, как помочь. Я думаю, что членство жизненно необходимо. Мы будем добиваться, чтобы они покончили с бюрократическими проволочками. Я говорил об этом с Бобом Штраусом и Джимом Бейкером. Мы надеемся сделать это к апрелю-маю.

Она ультранационалистическая, ее название – «Рух»

Президент Ельцин: Спасибо. Время очень важно. Мы с Гайдаром поговорили. Мы раскроем всю информацию для МВФ. С информацией для МВФ проблем не будет. Мы хотим получить полное членство к апрелю.

Следующий пункт — Россия и Содружество. Во-первых, я хочу сказать, что движение к созданию Содружества было правильным и неизбежным. Когда Союз распался, государства разбежались бы в разные стороны, если бы не было Содружества.
Было бы четыре ядерных государства, и армия разделилась бы на части. Подумайте о проблемах с границами и обороной.
Поэтому мы решили действовать быстро и создали Содружество одиннадцати государств. Единой структуры нет, но есть — небольшая группа, которая готовит встречи для глав государств и правительств. Совет глав государств является высшим органом власти. Мы будем встречаться ежемесячно. В последний раз мы встречались 16 января, а следующая встреча состоится в Минске 14 февраля. Мы будем обсуждать будущее военного командования и Черноморского флота.

Что касается экономики, то пока только Украина хочет иметь собственную национальную валюту. Остальные подписали соглашение о единой рублевой зоне. Украина тоже подписала его, но у нас есть информация, что они печатают деньги и введут валюту в этом году. Украина зависит от России. Мы даем им 40 миллионов тонн нефти, которую они не могут купить в других странах. Наши промышленные товары жизненно важны для них. Мы хотим сохранить рублевую зону. И мы не допустим конфликтов между нами и Украиной. Мы стремимся быть гибкими и не давить на Украину (Примечание: Шапошников кивнул в знак согласия). У России нет имперских планов и желания доминировать над другими. Мы хотим, чтобы все в Содружестве были равными. На каждой встрече глав государств это подчеркивается.
Но мы не можем идеализировать ситуацию. Ребенку всего два месяца, и мы должны заботиться о нем и быть осторожными, чтобы не уронить его.
Президент: Есть ли вокруг Кравчука группа, которая смотрит на ситуацию иначе, чем он. Хотят ли они отделиться от Содружества? Давят ли они на него?
Президент Ельцин: Да, есть такая группа в Верховном Совете. Она ультранационалистическая, ее название – «Рух». Она имеет влияние, но не имеет большинства в парламенте. «Рух» оказывает на него серьезное давление. Я понимаю позицию Кравчука. У него нет выхода. Это естественные чувства.

В Украине проживает 11 миллионов этнических русских. Они живут на востоке на границе с Россией, и русские составляют большинство в Крыму. Они могут проголосовать за присоединение к России. Так что я не думаю, что Украина будет принимать какие-то резкие повороты из-за этого факта. Это не для протокола — нашим главным дестабилизирующим фактором является Украина. У нас хорошие личные отношения с Кравчуком. Я постоянно общаюсь с ним по телефону.

Теперь о ядерном контроле. Кнопка пуска находится под моим контролем, второй — у маршала Шапошникова. У четырех глав государств мгновенная связь. Если, не дай Бог, что-то случится, мы сразу сможем поговорить. Действовать должен я и маршал Шапошников. Технически невозможно, чтобы другие контролировали ядерное оружие. Это невозможно.

По военным вопросам одиннадцать согласились на стратегические силы под единым командованием маршала Шапошникова. Восемь стран согласились, что им не нужны собственные сухопутные войска, включая Россию. Таким образом, под контролем Шапошникова находятся единые силы. Россия не может объявить о создании собственной армии, потому что другие тоже захотят ее иметь. Украина, Азербайджан и Молдова хотят иметь собственные вооруженные силы. Мы уважаем их права. Для нас это не является большим риском.
Мы выполним свою часть обязательств по сокращению ДОВСЕ. Из 13 000 танков у России 9 000, и мы их сократим.
Трем другим странам тоже придется подчиниться, потому что их бюджеты не выдержат такого бремени. Россия финансирует вооруженные силы. Мы вводим 50-процентное сокращение военных закупок. Мы стремимся к тому, чтобы в первом квартале в бюджете не было дефицита.

Черноморский флот — сложный вопрос. Но в отношении атомных судов все ясно. Если мы договоримся о сокращении стратегических вооружений, мы вывезем их все в Россию, демонтируем и будем хранить там. К 1 июля 1992 года в Украине не будет ядерного оружия. Мы уже вывезли тактическое ядерное оружие из Казахстана и скоро закончим с Белоруссией. С Украиной будет покончено к 1 июля. Есть ли у вас вопросы?
Президент: Вы наметили значительный прогресс. Это посылает обнадеживающий сигнал.
Секретарь Чейни: Мы в Пентагоне очень заинтересованы в стратегических и конвенциональных инициативах Президента Ельцина. Мы с нетерпением ждем возможности обсудить стратегические сокращения.

Мы должны установить потолки ядерных боеголовок

Президент Ельцин: Да, по стратегическим вооружениям наши инициативы близки друг к другу. Выделяются три вопроса.

Во-первых, уничтожение ракет наземного базирования. Но как насчет БРПЛ, вашего военно-морского ядерного оружия? Когда мы будем вести переговоры о конкретике, мы должны установить потолки ядерных боеголовок, чтобы триады были равны. Скажем, потолок в 5000 единиц сегодня должен быть снижен до 2500 единиц для наземных, воздушных и морских ядерных боеголовок. Это общее мнение, но оно должно быть выработано. Мы должны направить наши переговоры на достижение этой цели.

Во-вторых, давайте обсудим наше предложение о совместном создании глобальной системы обороны. Цель не в том, чтобы конкурировать в создании космической системы типа SDI. У нас есть опыт в космических исследованиях и у нас есть хорошие специалисты по ядерному оружию. Мы хотели бы выдвинуть идею и обсудить в целом создание совместной глобальной оборонной системы с совместным производством. У нас есть опыт в проектировании и запуске космических станций и их эксплуатации. Пока мы не можем думать о ядерном оружии в космосе, но на начальном этапе разработки можно было бы привлечь 2000 наших экспертов по ядерному оружию, некоторые из которых ищут работу. Мы могли бы рассмотреть наземные зенитные и антибаллистические ракетные системы. Вы видели С-300 на выставке. Ваши и наши исследования можно было бы объединить по космическим системам управления и связи. У нас мог бы быть совместный проект. Это было бы намного дешевле для нас обоих и стало бы мерой доверия между нами. Это сняло бы все подозрения. Если бы мы могли сегодня объявить, что мы больше не враги и стремимся быть союзниками, это стало бы предвестником новой эры в отношениях между США и Россией.

Ах да, я забыл упомянуть третий вопрос — утилизацию плутония и урана после демонтажа ядерного оружия. Я говорю о плутонии 239 и уране 235. Хусейн не в состоянии украсть ядерную боеголовку с вершины ракеты, но плутоний и уран могут быть взяты из хранилища. Это может шантажировать весь мир. Поэтому мы хотим превратить оружейный плутоний и уран в вещества, пригодные для использования на атомных электростанциях. Мы не можем позволить себе иметь запасы. Поэтому мы должны использовать его повторно. Мы можем представить вам нашу технологию для создания. Мы могли бы построить совместные предприятия — одно в США, другое в России. Затем мы могли бы сделать их не оружейного качества. Велихов может обсудить с вами детали. Я похож на эксперта?
Президент: Это интересная идея. Но мы здесь за столом не понимаем технологии. Мы должны проследить за этим.
Генерал Скоукрофт: Я коротко поговорил об этом с господином Велиховым.
Секретарь Бейкер: Это должно быть связано с проблемой «утечки мозгов». Это может быть работа для российских ученых, которые могут работать в институте для этих целей.
Президент Ельцин: Да, центр (по-английски)
Секретарь Бейкер: Как мы это делаем и как мы это финансируем — мы начинаем изучать эти вопросы.
Президент: Мы попросили доктора Бромли, моего советника по науке, подумать об этом. У меня есть его статья. Давайте руководствоваться этим.
Президент Ельцин: Хорошо! Но прежде, чем это сделать, нам нужно осторожно хранить уран и плутоний. Мы хотим инвестировать ваши 400 миллионов долларов на эти цели, поскольку у нас нет никаких мощностей. Этого будет недостаточно, но мы могли бы использовать эти деньги. Мы также можем использовать их для демонтажа.
Президент: Вы знаете, что к нам приезжает Джим Бейкер. Мы соберемся с силами и дадим более конкретные ответы на этот важный вопрос.
Секретарь Чейни: Поездка министра Бейкера — это хорошая возможность проследить за тем, как будут использоваться 400 миллионов долларов, заложенные в бюджет Министерства обороны. Мы должны убедить Конгресс в том, «как мы используем эти средства». Мы хотели бы послать кого-нибудь, чтобы проинформировать вас о наших текущих планах и обсудить эту инициативу.

Продажа обогащенного урана в США

Президент Ельцин: Еще один вопрос — продажа обогащенного урана в США. Я бы хотел, чтобы вы сняли барьеры — речь идет всего о 100 тоннах в год.
Секретарь Бейкер: Вы хотите доставить его сюда на хранение?
Президент Ельцин: Нет, наши фирмы, которые не субсидируются нашим правительством, хотят продать его вам. Ваше законодательство о демпинге рассматривает это как незаконные продажи. Но посмотрите, у нас сотни тонн избыточного урана.
Секретарь Чейни: У нас больше обогащенного урана, чем мы можем использовать. Мы используем его в наших военно-морских реакторах. Но мы прекратили собственное производство.
Президент Ельцин: Но я имею в виду в мирных целях
Секретарь Чейни: Только в наших военных реакторах здесь используется обогащенный уран.
Генерал Скоукрофт: Дик, ты можешь понизить уровень урана
Президент Ельцин: Мы хотим продать его вашим фирмам, которые хотят его купить.
Генерал Скоукрофт: Господин Президент, некоторые наши фирмы предложили купить их уран.
Президент: Перед поездкой Джиси Бейкера давайте изучим этот вопрос, а затем представим вам свои соображения. Мы постараемся понять, существует ли рынок.
Президент Ельцин: Хорошо! Есть еще вопросы?
Секретарь Бейкер: Я думаю, мы выяснили, почему вы считаете стратегическое предложение Президента несбалансированным. Мы думаем, что вы посчитали сокращения БРПЛ от нынешних уровней. В предложении Президента мы снижаемся на одну треть от уровня после START. Если мы сделаем это, мы будем примерно равны на уровне 2300 боеголовок.
Президент Ельцин: Хорошо, я все понял. Я думал наоборот. Теперь по следующему вопросу — утилизация ядерного оружия. Мы считаем, что проблема демонтажа тактического ядерного оружия решаема. Мы будем вывозить оружие по воздуху в хранилища и хранить его там — наземные, морские и воздушные ракеты. Сейчас у нас нет хранилищ, но это не должно быть сложно, не то, что хранилище для обогащенного урана.

Мы хотим иметь совместную программу по уничтожению. У нас нет достаточного количества объектов, чтобы справиться со всем оружием в течение срока действия договора. У нас есть объекты в Челябинске и Чапаеве (сп.). Они предназначены для всего демонтажа и утилизации.

Что касается «утечки мозгов», то у нас есть 2000 экспертов в области ядерной энергетики. Это наши лучшие умы. Есть, может быть, 3 000 специалистов более низкого класса. Они получают 800-1000 рублей в месяц. Я распорядился увеличить их зарплату до 5 000 рублей в месяц. Если мы запустим совместную программу, то сможем обеспечить работой многих из них. Например, у нас могут быть совместные космические исследования и сотрудничество в строительстве орбитальной станции. Мы могли бы предложить систему «Союз-10» для транспортировки. Компания Boeing заинтересована в том, чтобы присоединиться к этому, но Конгресс должен будет выделить определенные средства. Наши ученые заинтересованы.
Господин Велихов: Ситуация такова, что в американской программе по созданию орбитальной станции нет системы спасения астронавтов. У нас для этого есть транспортный модуль. Стоимость его разработки будет снижена, если использовать нашу систему. Boeing обратился к нам, и мы готовы идти вперед.
Президент: Хорошо. Это хорошее развитие. Об уничтожении ракет подробно расскажет Джим Бейкер, но что у нас с космическим сотрудничеством?
Генерал Скоукрофт: Мы рассмотрели это.
Президент: Я хочу внимательно посмотреть на это. Брент, подними этот вопрос с космонавтами.
Генерал Скоукрофт: Да, сэр.
Президент Ельцин: Хорошо! Я так понимаю, что Джим Бейкер хочет добавить кое-что об уничтожении ядерных ракет.
Секретарь Бейкер: Когда Рег Бартоломью был в Москве, он добился хорошего прогресса в вопросах сбора, хранения и уничтожения. Когда я приеду, мы сообщим конкретные идеи по сотрудничеству в области уничтожения.
Президент: Сегодня утром мне позвонил Гельмут Коль. Я думаю, что он чувствовал себя отверженным, поскольку его не было на заседании СБ ООН. Его сообщение для Вас заключалось в том, что немцы заинтересованы в этом вопросе, и он попросил меня передать это Вам. Немцы также поддерживают наши инициативы по стратегическим сокращениям.

Нераспространения оружия массового уничтожения

Президент Ельцин: Хорошо. Мы работаем с тремя государствами Содружества в области нераспространения оружия массового уничтожения. Мы призываем их подписать Договор о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерных государств. Ядерное оружие еще не убрано с их территории. Я верю, что 14 февраля мы убедим лидеров этих трех стран в исключительной важности подписания ДНЯО. У Казахстана есть сосед — Ирак. Это опасность. Мы осознаем эту опасность. Поэтому скорейшее подписание договора крайне важно. Мы спешим вывезти из Казахстана в первую очередь тактическое ядерное оружие, чтобы оно не попало в руки исламистов. Но стратегическое оружие вывезти невозможно — это технически неосуществимо.
Секретарь Бейкер: Президент написал Президенту Назарбаеву о присоединении Казахстана к ДНЯО как государства, не обладающего ядерным оружием. Когда мы были там в декабре, он заверил нас в этом, если мы поддержим вступление Казахстана в ООН и СБСЕ. Сейчас это происходит, поэтому мы надеемся, что они подпишут договор.
Президент Ельцин: Я думаю, что 14 февраля мы получим их соглашение. Вчера я встречался с Бутросом Гали. Он заверил меня, что на первом заседании ГА ООН будет проведено голосование за членство всех государств Содружества. СБ ООН уже рекомендовал их. Вчера в своем заявлении я попросил их принять.
Президент: Я не думаю, что против этого будут возражения.
Секретарь Бейкер: Грузия и Азербайджан еще не подали заявки.
Посол Воронцов: Верно.
Президент Ельцин: У нас есть несколько вопросов к Азербайджану. У нас нет двустороннего договора с ним. Но есть проблемы. Мы вывели оттуда внутренние войска и скоро выведем оттуда все войска Содружества.
Президент: Мы встречались с Объединенным комитетом начальников штабов в Белом доме, с Диком Чейни и генералом Скоукрофтом. Мы все согласны с тем, что эти встречи между военными очень важны. Я бы хотел, чтобы эти встречи на высоком уровне продолжались. Это хороший способ избежать недоразумений. Так что я думаю, что это хорошо, и хочу, чтобы это продолжалось.
Президент Ельцин: Да. Мы планировали визит Шапошникова сюда, но отложили его из-за этой встречи. Мы будем рады его визиту сюда.
Президент: Да. В прошлом мы находили встречи между военными полезными, поскольку они помогали устранить недоразумения.
Президент Ельцин: Давайте обсудим оборот обычных вооружений. Вы, конечно, понимаете, что сокращение закупок вооружений на 50 процентов — это сложная ситуация для нашей военной промышленности. Поэтому мы начали экспортировать обычные вооружения, и мы не хотим никаких проблем с вами по этому поводу. Мы не действуем на идеальной основе. Но если есть рынки, а вы мне по телефону сказали, что наши фирмы должны искать рынки — мы будем им продавать. Мы продаем автоматы Калашникова — это хорошие автоматы. По мере конверсии нашей военной промышленности мы будем сокращать экспорт, но это потребует времени и денег.

Я хочу совместную программу по военной конверсии. Например, мы закрыли Кировский танковый завод в Санкт-Петербурге. Он выпускал 1300 танков в год. Теперь он закрыт, пуст. Я это видел. Мы думаем о том, чтобы производить там малые сельскохозяйственные орудия. Почему бы не создать там совместное предприятие с вами? Я говорил с премьер-министрами Японии и Великобритании. Они заинтересованы. Мы должны сделать совместный проект. Это повысит ваше доверие к нам.
Президент: К нам приезжал Дон Этвуд. Мы хотим сотрудничать. Лучше всего это делать через наших частных лиц. Наша сельскохозяйственная техника производится на нескольких очень хороших предприятиях.
Посол Штраус: У Этвуда был хороший визит, но продолжения не последовало.
Президент Ельцин: Я уже видел первые сельскохозяйственные машины и ездил на одной из них, так же как вы сегодня ездили на тележке для гольфа. Но им нужна помощь. Это огромный завод, размером с футбольное поле.

Что касается урана, то у нас есть огромные мощности по его обогащению. Сейчас нам нужно использовать его в мирных целях. Велихов говорил со мной о том, как использовать его для получения газов и электроники. Это очень интересное предложение. У нас в два раза больше урана, чем нам нужно. Речь идет об огромных заводах. На некоторые из них нужно ездить на велосипеде, а не ходить пешком. Было бы чудом помочь им.
Секретарь Бейкер: Рабочая группа по технической помощи Координационной конференции разработала планы демонстрационных проектов по конверсии в оборонной промышленности. США, Япония и Германия готовы. Мы должны проследить за этим. Если нам удастся создать центр или институт по «утечке мозгов», одним из полезных аспектов будет рассмотрение учеными возможности конверсии передовых технологий в гражданское использование.
Посол Штраус: Одна из причин, по которой не было достигнуто большого прогресса в конверсии — а визит Этвуда был хорошим визитом — заключается в том, что люди, с которыми он имел дело, больше не находятся у власти.
Президент: Я предлагаю пообедать.

Мы переходим от стадии противников к союзникам?

Президент Ельцин: И последний вопрос. Мы все еще противники или нет?
Президент: Нет, это не так. У нас есть заявление по этому поводу, которое сдвигает шестеренки {Президент продолжил чтение заявления). Это отодвигает нас от старой эпохи. Это совместное заявление поможет сделать это. Могу вас заверить, что я подчеркну этот момент на пресс-конференции. Почему бы вам не взглянуть на заявление.
Президент Ельцин: У вас нет ничего, что говорило бы о том, что мы больше не являемся противниками и переходим к союзничеству.
Секретарь Бейкер: Там говорится о дружбе.
Президент Ельцин: Нет, нет. Следует сказать, что мы переходим от стадии противников к союзникам. Это придает новое качество.
Президент: Мы используем этот переходный язык, потому что не хотим вести себя так, будто все наши проблемы решены.
Президент Ельцин: Назовем ли мы это совместной декларацией или заявлением?
Президент: Декларацией.
Президент Ельцин: Я бы назвал это «Новый характер наших отношений».
Президент: Хорошо. Вот это мы и сделаем. Без проблем.

РАССЕКРЕЧЕНО В СООТВЕТСТВИИ С У.О.12958, С ПОПРАВКАМИ 1999-0304-F1, 32 2/22/08

Скачать копию оригинала документа

Мы понимаем возможные трудности перевода поэтому выкладываем оригинал документа

Doc-8-1992-02-01-Memorandum-of-Conversation-between-President-Bush-and-President-Yeltsin-copy